Александр Невский
 

Жизнь степи

Сейчас антропогенный ландшафт изменил облик природы и во многом микроклиматы. Той европейской степи, располагавшейся в полосе между 52 и 48° северной широты, о которой будет говориться ниже, уже нет, но в отличие от Золотой Орды, ценоз степи был детально изучен биологами, и в общих чертах представить его особенности не представляет труда. В степи в древности и средневековье не случайно жили только кочевники, но не земледельцы. Не случайно, в средневековье Великая степь до Золотой орды не была страной городов. Климат степей Евразии суров и плохо приспособлен не только для земледелия, но и для жизни людей.

Степь отличается сезонной и суточной контрастностью температур с сильным перегревом земли летом и резким остыванием зимой, большим суточным перепадом дневных и ночных температур. «Степной климат отличается от климата других ландшафтных зон прежде всего поразительным непостоянством, — пишет Вячеслав Мордкович, — Жизнь между засухой и потопом, жарой и холодом — обычное состояние экосистем степного типа. Климатические контрасты проявляются также чередованием морозных дней и оттепелей зимой, внезапным похолоданием летом или таким же неожиданным потеплением (до 30 °C) рано весной в апреле, когда еще не полностью растаял снег». Летом «холодный душ» сменяется изнуряющей жарой и засушьем. «Даже в середине лета бывают похолодания как в тундре. Среднесуточная температура воздуха в июле может вдруг опуститься с 30 до 7 °C... Требуется всего 2—3 часа, чтобы температура поверхности степной почвы подскочила с 16 до 42 °C. Суточная амплитуда температур воздуха в степи даже в середине лета достигает 31 °C» (Судьба степей, с. 129, 140, 142).

Практически вся выпадающая атмосферная влага (80%) в степи приходится на летние месяцы, причем крайне неравномерно: в июне-июле от Молдавии до Дона — засуха. С третьей декады сентября все евразийские степи погружаются в зимнюю спячку либо из-за нехватки тепла, либо воды, либо того и другого. Иногда вся влага может выпасть одним большим летним ливнем и быстро испариться из-за жары, а во все остальное время — сушь, из-за которой в степи не растут деревья, мало сочного разнотравья и у людей пересыхает язык во рту. Растения могут использовать не более одной пятой выпадающей в степи влаги. Через каждые 3—4 года в степи повторяются сильные засухи. Не случайно земледелие кочевников сводилось к весеннему посеву и уходу от поля с возвращением к нему лишь осенью, сбору скудного урожая, если он был.

Степной климат нашего материка определяется областью высокого давления, которая тянется узким языком на запад от Сибирского антициклона, проходя по условной линии, соединяющей города Кызыл — Уральск — Саратов — Харьков — Кишинев — Секешфе-хервар. Эта условная линия названа Большой климатической осью Евразии. Ось служит ветроразделом на материке. Зимой к северу от нее, там, где располагается зона лесостепи и леса, где в средневековье жили земледельцы, дуют теплые ветры с запада и юго-запада, несущие осадки. К югу, там, где находятся степи, полупустыни и пустыни, где преобладают сухие и холодные северо-восточные и восточные ветры, в средневековье жили только кочевники.

«Узкий язык от области высокого атмосферного давления и степи, тесно связанные с этим своеобразным климатическим явлением, вонзаются в Европу как холодный клинок. В страны мягкого климата, сочных, ярких ландшафтов и комфортного людского быта степи пропускают морозы, засухи, виды растений и животных, способных выносить суровые внешние условия, а в VII—XII вв. — армии кочевников», — пишет Вячеслав Мордкович.

Направление ветров продиктовано движением воздушных потоков в антициклонах по часовой стрелке, из центра, где атмосферное давление высокое, к окраина^, где оно ниже. В январе сильный перепад давления между Атлантикой и Сибирью создает мощную воздушную тягу от центра Азии к Атлантическому океану. Этот морозный «сквозняк» выбирает свой путь между возвышенностями, горами по ровным низким пространствам.

Территории к северу от Большой климатической оси Евразии получают зимой больше осадков, чем к югу от нее. Глубокий снежный покров предохраняет почву от чрезмерного промерзания. Весной здесь не просто много воды, но особенность паводка в том, что вода не сбегает сразу в реки, а постепенно просачивается в почву, увлажняя ее. К югу же от Большой климатической оси Евразии вода весной быстро испаряется, не успев просочиться в мерзлую почву. Степи получают воды не меньше, чем лесные экосистемы весной при таянии снега, а летом — от ливневых дождей. Однако период обильного увлажнения в степях быстро сменяется засухой (Судьба степей, с. 27—28, 30, 33 — 35).

Можно сказать, что жизнь в степи зависит от воды. Как четко заявил Игорь Иванов в специальном докладе на семинаре «Человек и природа — проблемы социоестественной истории», богатство видов и интенсивность жизни степи во всей ее истории — от плейстоцена до голоцена — определялась не столько похолоданиями и потеплениями и толщиной гумусного слоя, сколько уровнем увлажненности (см. также Иванов 1997—1). Не случайно степные города Золотой Орды выросли на реках.

Биоценоз степи устроен таким образом, чтобы максимально сохранить влагу и фитомассу в засушливые периоды. О структуре почв, жизнедеятельности растений и животных в этом направлении Станислав Мордкович и Сергей Баландин пишут следующее.

Мордкович: «Типичный профиль зрелого чернозема выглядит следующим образом. С поверхности лежит трех-, четырехсантиметровый слой степного войлока. Его основу образуют отмершие, но еще не успевшие разложиться, надземные части степных растений... Под степным войлоком располагается дернина — горизонт толщиной 3—7 см, густо пронизанный живыми и мертвыми корнями... Она очень плотная и упругая, как батут. Даже очень сильному землекопу трудно пробить ее лопатой. При распашке дерновой горизонт полностью уничтожается... Ниже дерновины следует собственно гумусовый горизонт черного цвета мощностью от 35 до 130 см.»

Баландин: «Умеренное вмешательство человека, будь то выпас скота или выкашивание с целью заготовки сена, приводит к процветанию растительных сообществ». Степной войлок (litter) снижает испарение и улучшает водный режим верхних горизонтов почвы. «Степной войлок угнетает развитие дерновидных злаков, и в то же время способствует поселению и росту злаков корневищных. В условиях ослабленной конкуренции со стороны дерновидных злаков появляется возможность для развития кустарников и даже некоторых древесных пород. Кроме того, степной войлок задерживает семена плодоносящих растений, которые буквально «зависают» в его толще и, не достигнув почвы, погибают... В естественных условиях накоплению мощного слоя подстилки препятствует съедание части растений многочисленными животными фитофагами и случайные степные пожары, вызываемые ударами молний. ...Подстилка все время нарушается, разбиваемая копытами. При этом у семян многих растений появляется возможность проникнуть в почву; некоторые из них просто втаптываются в землю, что существенно облегчает их прорастание... До заселения человеком евразийских степей в них паслись стада сайгаков и диких лошадей — тарпанов... Кроме того, свою лепту вносили грызуны, а также некоторые насекомые».

Мордкович: «Непрерывные кочевки — необходимое условие выживания крупного животного в ландшафте степного типа... Прерии и степи не могут быть полностью съедены копытными, благодаря их непрерывным перемещениям. На ходу травоядные не успевают съесть всю траву сразу, а скусывают лишь верхушки растений...

Кочевки происходят не хаотично, а в соответствии с основными векторами экологических условий в степной ландшафтной зоне, т. е. с севера на юг и обратно, или же в направлении с запада на восток. Зимой обильные снегопады на севере степной зоны делают недоступной сухую траву (ветошь), которой питаются в это время года копытные. Поэтому они вынуждены перемещаться к югу, где сухая трава, стоящая на корню, доступнее. Летом засуха вынуждает травоядных, а вслед за ними хищников, откочевывать в северные или западные регионы степной зоны...

Стадный образ жизни облегчает добычу корма, особенно в зимнее время, когда стадо идет колонной, впереди находятся самые сильные самцы, которые своими крепкими копытами разбивают снежный наст. Из этих копанок молодые члены стада легко достают травяную ветошь... Если бы копытные при огромной плотности их населения были равномерно распределены по всему пространству степи или прерии, они съели бы всю надземную массу растений за несколько дней, не давая ей возможности отрастать» (Судьба степей, с. 43, 75—76, 87—88, 90).

Но копытные не распределялись равномерно по всему пространству степи, этому в естественных условиях мешали хищники. Они вынуждали стада непрерывно двигаться, они заставляли располагаться сильным самцам по периферии стада, чтобы защищать молодняк, самок и слабых особей. Они регулировали численность млекопитающих, осуществляя естественный отбор.

До человека степь находилась в состоянии устойчивого гомеостазиса. Как образно пишет Сергей Баландин, «Степь, как хороший туркменский ковер, нуждается, чтобы ее потоптали» (Судьба степей, с. 76). Чем больше копытные топчут степь, тем больше на ней травы. Но топтать степь можно не беспредельно, хотя рекреационные возможности степного биома поразительно велики: «поверхность степи, утрамбованная скотом до состояния, напоминающего асфальтовое покрытие, уже через три года после снятия пастбищной нагрузки восстанавливает исходную форму...» (Судьба степей, с. 134).

Появление человека сделало степной гомеостазис менее устойчивым по ряду причин. Степные города создавались на пустом месте. Люди, их заселившие, не знали, как вести себя в степи, не знали, что навыки, выработанные предками в других природных условиях, могут оказать на новом месте плохую услугу. Зачастую не знали новую степь и кочевники. Она казалась им несравнимо более богатой их прежних родных мест, но они не знали границ ее возможностей, за которыми следует экологический кризис или локальная экологическая катастрофа.

Границы эти определены прежде всего общей универсальной закономерностью: физическая масса домашнего скота при полностью антропогенном ландшафте или суммарная масса домашних и диких животных при не полностью антропогенном не может превышать массу диких копытных, которые здесь были до человека. Кроме того, для сохранения экологического равновесия биоценоза степи большое значение имеет соотношение отдельных видов животных в общем их количестве. Время от времени, как это было в Рын-песках в XIX в. или сегодняшней Монголии, скотоводы попадают в экологический «капкан» превышения удельного веса овец и коз в общем поголовье.

Человек защитил от хищников самых слабых копытных — овец. А овцы оказывают самое сильное давление на землю, как в прямом, так и в переносном смысле слова. Овца, в отличие от крупных копытных, двигается медленно и топчет землю основательно. В овечьих загонах, в отличие от коровьих, не увидишь и травинки. Давление маленьких овечьих копытец на единицу площади в четыре раза превышает давление гусениц среднего танка (Судьба степей, с. 164). Если крупные копытные лишь обкусывают траву, то овца, по народному бурятскому выражению, — «стрижет».

В современной Бурятии сокращение поголовья овец сразу отозвалось снижением темпов деградации почв (Панарин, с. 100). Как свидетельствует исследование экологической катастрофы в Волго-Уральском междуречье в XIX—XX вв., осуществленное Игорем Ивановым, там кризисные явления были спровоцированы резким увеличением поголовья скота (с 200 тыс. до 5 млн. голов), в котором 77% составляли овцы (Иванов 1995, с. 181). В Прикаспии степь сохраняется при плотности менее 0,7 овцы на гектар, при более одной — пустыня (Мирошниченко, с. 40). Для Калмыкии принято такое соотношение: при населении 300 тыс. человек, 1 млн. овец (69%), 200 тысяч лошадей (13,8%), 200 тысяч коров (13,8%), 50 тысяч верблюдов (3,4%) (Виноградов и др., с. 103).

Экологическая катастрофа в Прикаспии ясно показывает, что традиционное скотоводство не гарантировано от кризисов, хотя чаще всего до кризиса дело не доходит. Другое дело, если степь обрастает городами, притягивающими кочевников со своими стадами. Здесь возможно то же явление, что и на водопоях, вблизи которых уже ничего не растет.

Иными словами, даже средневековая урбанизация чревата нарушением по крайней мере локального экологического равновесия в степях. Однако само существование Золотой Орды — с учетом ее границ, особенностей климатических поясов, неразвитости средневековой инфраструктуры объективно требовало локального сосредоточения в степях — географическом центре государства, не только административного и экономического управления, но скота и промышленности, что ложилось дополнительным бременем на биоценоз степи.

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика