Александр Невский
 

Предисловие

Народ, у которого нет национального самосознания, есть навоз, на котором произрастают другие народы.

П.А. Столыпин

А.С. Пушкин писал: «Долго Россия оставалась чуждою Европе. Приняв свет христианства от Византии, она не участвовала ни в политических переворотах, ни в умственной деятельности римско-кафолического мира. Великая эпоха Возрождения не имела на нее никакого влияния; рыцарство не одушевило предков наших чистыми восторгами, и благодетельное потрясение, произведенное Крестовыми походами, не отозвалось в краях оцепеневшего севера... России определено было высокое предназначение... Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией...» Потом свою мысль поэт дополнил: «А не Польшею, как еще недавно утверждали европейские журналы; но Европа в отношении к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна». Как в воду глядел Александр Сергеевич, когда помянул Польшу, — сказки о том, как этот народ спас просвещенную Европу от монгольской сабли, и по сей день тешат умы на Западе.

А ведь можно только представить, что бы произошло, если б вдруг Батыева орда прошла южнее русских земель и двинулась прямо на Западную Европу во всей своей силе и мощи — точно бы дошли «до города Парижу», причем с большим успехом! Вряд ли в то время нашелся на Западе второй Флавий Аэций, который сумел бы поднять народы Европы на борьбу с варварским нашествием, — раздробленная на десятки больших и малых государственных образований, она была обречена пасть жертвой монгольской дикости и жестокости. Но, к сожалению, Батый сразу на Запад не пошел, а повернул в земли Северо-Восточной Руси — и это стало, величайшей трагедией русского народа. А могли ведь наши предки сразу поклониться в ножки завоевателю, униженно попросить его о милости — глядишь, и сжалился бы злодей, наложил бы дань, взял русские воинские контингенты да двинул бы на Запад, ценностями европейскими обогащаться. Но нет, были наши пращуры люди гордые и мужественные, в военном деле искусные, а главное, знали свою силу и не чувствовали страха перед врагом. И была страшная борьба не на жизнь, а на смерть, и хоть потерпели русские войска поражение, а сама земля была выжжена и вытоптана монгольскими конями, но зато вся Русь от Рязани до Торжка и от Ярославля до Киева была усеяна костями ханских нукеров и багатуров. Не лучшие свои войска вел на Запад Батый, лучшие остались на валах Владимира и Козельска, под стенами Чернигова и Москвы, в поле под Коломной и на пустынных берегах Сити. Гигантская приливная волна нашествия лишь самым краем зацепила Европу и схлынула, оставив после себя лишь черные пепелища сожженных городов и деревень. Но только ушли монголы, как с Запада на Русь двинулись крестоносцы — черное воронье закружилось над разгромленной и выжженной страной, решив воспользоваться сложившийся ситуацией и урвать себе за чужой счет кусок пожирнее. Вряд ли такое бы произошло, не будь Батыевой рати и ослабления военного потенциала Руси, а потому подлость и коварство правителей западных стран налицо. Впрочем, их далекие потомки, которые в наши дни ворочают всеми делами в Европе, оказались хуже предков — те с мечами в руках сами шли на врага, а эти воевать не умеют, лишь пакостят исподтишка.

А теперь о том, как напророчил Александр Сергеевич о Польше, которая грудью своей заслонила Европу, приняв на себя основной удар монгольской орды. Давным-давно, в начале 90-х, попалась мне в руки кассета с фильмом «Монголы», а поскольку никаких опознавательных знаков, кроме названия фильма, на ней не было, то решил я ее прикупить, поскольку этой темой всегда интересовался. Но когда начал просмотр, то буквально сразу же обнаружил ряд довольно забавных вещей, которые четко дали понять, что собственно ждать от фильма, но обо всем по порядку. Для начала скажу, что фильм был производства Италии — Франции и снимался режиссерами, которые зарекомендовали себя как создатели вестернов и ужасов, — уже насторожило. А дальше — просто сказка, узнал для себя массу таких интересных вещей, о которых даже не подозревал Оказывается, город Суздаль находится в Польше, аккуратный такой городок с ратушей, костелом и бюргерскими домиками, мужчины носят в нем русские имена и узкие трико, а вот женщины, почему-то имена итальянские, да и одежда у них тоже не русская. Монгольский хан Чагатай (Батый в фильме не присутствует) стоит на границе Польши и замышляет туда вторжение, но великий борец за мир Чингисхан (жив, оказывается, курилка, а не умер в 1227 г.!) запрещает ему это делать, поскольку боится мужественных польских воинов, способных дать отпор любому агрессору. А чтобы удержать не в меру воинственного сынка от необдуманных действий, старик садится в носилки, и четверо носильщиков (без свиты и охраны!) в течение нескольких дней доставляют его из Монголии под Суздаль (тот, который в Польше). Там он рассказывает Чагатаю о том, как хорошо жить со всеми в мире, но злобный сын слушать отца не хочет, да и жена наследника — высоченная блондинка, которая постоянно расхаживает в корсете и с плеткой, — жаждет продолжения войны, поскольку это связано с ее любовными похождениями. В итоге злобная женщина убивает добряка Чингисхана в окрестностях польского Суздаля, мир, заключенный с ляхами, разорван, и монгольская орда идет в атаку на храбрых польских рыцарей. Итог предсказуем — зло наказано, монголы, которых ведет в атаку свирепая блондинка в корсете, вместе со своей предводительницей дружно тонут всей ордой в болоте, а Чагатай, понимая, что его отец оказался прав и что лучше с непобедимыми ляхами было не связываться, скачет в Суздаль (польский). Там перед ратушей сложен огромный костер, на котором возлежит Чингисхан (естественно, к столбам у костра привязаны девицы, коих по замыслу создателей фильма должны были принести в жертву на похоронах великого вождя), и там от отчаяния закалывает себя мечом — не помню только, успел перед смертью он поджечь костер или нет. Тем не менее в конце фильма всех спасают, затем следуют объятия, поцелуи и тд., и т. п. — Европа спасена, враг повержен, Польша торжествует — и весь этот бред снят на фоне невнятных любовных похождений главных героев. Подводя итоги краткому обзору данного шедевра, отмечу, что у этой галиматьи есть только одно положительное качество — снято красиво, а остальное, сами понимаете, без комментариев.

Ну и чего с них после этого взять, с «просвещенных» европейцев? Ладно бы Голливуд снял подобную ахинею, было бы не удивительно, но ведь европейское кино всегда отличалось от американского в лучшую сторону, а здесь! Хоть бы брошюрку популярную о монголах прочли создатели фильма перед съемкой, не так бы позорились, но нет, наверное, увлечение творческим процессом было так велико, что хотелось просто снимать, снимать и снимать». А с другой стороны, что европейский обыватель того времени о монгольском нашествии знал вообще (дело было в 1961 г.) — да ничего, только то, что почерпнул из данного фильма, а потому этот прокол прошел без последствий для его создателей. Но это художественное кино, а как насчет документального? А там тоже перекос наблюдается, все внимание уделяется тому, как Чингисхан пришел к власти да воевал с Китаем, даже такой ключевой момент, как война с государством хорезмшахов, практически не затрагивается, не говоря уже о походах на Русь и в Европу. А в заключение хотелось бы отметить, что большинство фильмов, которые снимают на Западе про нашу страну, постоянно несут в себе определенный набор шаблонов, идеологических штампов и откровенных ляпов. Медведи, водка и балалайки с гармошкой — это само собой, а в целом из этой огромной массы несуразиц запомнилось, как в «Евгении Онегине» Татьяна наигрывает «Подмосковные вечера», а Бонапарт в «Войне и мире» смотрит на Москву и видит храм Христа Спасителя, построенный в честь победы над Наполеоном.

* * *

Что касается популярных научных работ западных авторов, освещающих монгольские завоевания, то те, которые посвящены Чингисхану, написаны довольно неплохо, по крайней мере если судить по тем, что изданы в нашей стране. Из них хотелось бы отметить работу Джона Мэна «Чингисхан», потому что автор действительно знал то, о чем писал, он исколесил Монголию вдоль и поперек, побывав во всех местах, связанных с именем грозного Потрясателя Вселенной, и сумел это изложить в очень интересной форме. Однако целью данной работы не является скрупулезный обзор всего, что написано по этому поводу на Западе, поэтому остановлюсь на самом известном у нас труде по данной теме — книге английского историка Джона Феннела, крупнейшего специалиста по средневековой истории нашей страны, — «Кризис средневековой Руси 1200—1304». Автор действительно очень хорошо знает нашу историю и культуру, написав ряд монографий по ее истории — «Иван Великий Московский» (1961), «Возвышение Москвы» (1969), и именно он занимался издательством стихов Пушкина в Англии, а главное, Феннел далек от того, чтобы навешивать на русских устоявшиеся стереотипы и штампы. Наверное, в этом немалую роль сыграло и то, что сам профессор был православным человеком, а женат был на русской эмигрантке Марии Николаевне Лопухиной.

Однако в своей работе английский ученый явно старается преуменьшить тот урон, которое монгольское нашествие нанесло Руси, а также всячески сгладить его последствия. Но самым главным недостатком в его книге является то, что он резко отвергает все летописные известия, которые достаточно подробно освещают тот погром, который устроили монголы в русских землях, а также не привлекает археологические данные, подтверждающие эти сведения. «Как это часто бывало в ранней русской истории, письменные источники содержат поразительно мало сведений, позволяющих сделать какое-либо обоснованное заключение о реальном ущербе, политическом, культурном или экономическом, нанесенном татарами» (Д. Феннел). О самих летописных текстах, которые описывают те зверства, которые творили монголы в захваченных городах, автор пишет, что это «общие места, используемые в летописи для описания катастроф, ввергавших время от времени русские города в руки захватчиков». В желании подтвердить свой тезис Феннел иногда передергивает факты или просто-напросто игнорирует моменты, которые его теорию не подтверждают — например, рассказывая о разорении Рязани Батыем, автор утверждает, что «Каковы были потери и какой ущерб был нанесен городу, оценить невозможно». Странное заявление, если учесть, что есть очень много археологических и летописных данных, которые утверждают обратное, но, как говорилось выше, в авторскую концепцию они не вписываются и потому просто игнорируются. Когда в «Повести о разорении Рязани Батыем» идет описание тех зверств, которые творили степные варвары в захваченном городе, английский историк спокойно утверждает, что «эти клише используются для усиления чувства неотвратимости бедствий, чувства, которое пронизывает все произведение».

Не менее странно звучат рассуждения англичанина по поводу некоторых знаковых моментов вторжения — обороны Москвы и битвы на реке Сить. «Москва, в то время не более чем маленький городок или укрепленная застава, почти не оказала сопротивления: местный военачальник был убит, а другой сын Юрия, Владимир, взят в плен или убит». Вот так — укрепленная застава и почти не оказала сопротивления! А про пять дней непрерывного штурма ни слова, и про то, что взять «укрепленную заставу» сумели только объединенными силами всех Чингизидов, тоже ни слова. Наивысшего полета фантазия историка достигает тогда, когда он рассказывает о битве на реке Сить и о судьбе, которая постигла Владимиро-Суздальского князя Георгия (Юрия). «Большая часть войска бежала, убив, возможно, великого князя, пытавшегося их остановить: на гибель Юрия от рук своих людей указывает не только сообщение об отрубленной голове, но также и новгородский летописец, который в своем рассказе о событиях 1237—1238 годов относится к Юрию непочтительно, бросая тень сомнения на обстоятельства его смерти». Почему Великому князю отрубить голову могли только свои воины и больше никто, для меня остается загадкой, да и само заявление об убийстве Георгия Всеволодовича своими ратниками, представляется по меньшей мере диким. Ну а насчет оскорбительного отзыва летописца цитирую дословно — «Бог же весть како скончася: много бо глоголють о нем инии». Что здесь обидного для князя усмотрел Д Феннел, непонятно, на мой взгляд, автор летописи просто честно указал, что не ведает, при каких обстоятельствах погиб князь Георгий, а передавать многочисленные слухи и сплетни не имеет желания — ведь сказать можно все что угодно. И делать на основании подобных цитат из летописи далекоидущие и ничем не подкрепленные выводы, по-моему, не вполне уместно. А само нашествие и погром, который устроили монголы на Руси, автор скромно называет разграблением — дескать, пограбить пограбили, но ничего не порушили.

Другой тезис английского историка о последствиях нашествия прямо вытекает из изложенного выше, однако опять-таки грешит против истины. «Но Русь вовсе не была такой сокрушенной, разоренной и деморализованной, какой ее пытаются изобразить многие историки нашего времени». И тут хочется задаться вопросом — а какой же она была в таком случае? Десятки сожженных городов и деревень, тысячи убитых и уведенных в полон людей явно не самым лучшим образом влияли на ситуацию в стране и не способствовали ее развитию, а уж о моральном аспекте проблемы и говорить не приходиться. Жители мощнейшего государства, каким была Владимиро-Суздальская Русь и которая не только не уступала, но по многим параметрам превосходила политические образования Европы, своими глазами видели, как под ударами степняков пало могущество их страны. Полностью было разгромлено Рязанское княжество, столица которого, один из самых значительных городов на Руси, так никогда и не достигла прежнего величия, а захирела, была оставлена жителями и сгинула в безвестности. А про Южную Русь и говорить страшно — через небольшой промежуток времени Черниговское княжество распалось на мелкие уделы и перестало быть единым государственным образованием, Переяславское княжение вообще исчезло с политической карты, а древний Киев, который монголы практически смели с лица земли, превратился в небольшой захолустный городок. Но у Феннела и этому есть объяснение — «Действительно, мало что слышно о южных землях: Киеве, Чернигове и Переяславле второй половины XIII века, но это не обязательно свидетельствует о физическом разрушении или экономическом застое, а скорее о прекращении потока информации, перерыве или исчезновении киевского летописания и разрыве политических и культурных связей между Суздальской землей и югом Руси». Вот так все просто — страдая от недостатка информации, не знали летописцы в Залесской Руси, что в южных землях все хорошо и замечательно, а потому освещали события неверно. И в итоге следует глобальный вывод — «В замечательно короткое время все вернулось в свою (или почти в свою) колею». Массовое переселение жителей из постоянно подвергавшейся набегам Южной Руси в земли Руси Северо-Восточной Феннел тоже старается не замечать, как будто такого явления не существовало.

Ну а в том, что касается причин, по которым нашествие имело успех, а сопротивление на Руси было обречено на неудачу, то ученый Называет таких четыре. Это численное превосходство армии вторжения, более совершенная тактика и стратегия степняков, с которой князья были совершенно незнакомы, отсутствие центра единого руководства у русских и истощение княжеских сил предшествующими междоусобицами. И если два первых положения вопросов не вызывают, то по поводу последних двух возражения имеются. Дело в том, что в Северо-Восточной Руси такой центр был, и сначала он находился во Владимире-Суздальском, стольном городе княжества, а после его взятия монголами он переместился на реку Сить вместе с князем Георгием и русским воинством. Владимирская земля была достаточно централизованной и самой сильной в регионе, а потому вполне естественно, что именно ее правитель решал вопросы обороны от нашествия не только своего княжества, но и соседнего Рязанского, князья которого обратились к нему за помощью. С другой стороны, если автор имел в виду совместные действия дружин Северо-Восточной и Южной Руси, то такое объединение было просто нереальным, поскольку на тот момент это были отдельные государственные образования. Везде правили местные династии, интересы которых лежали в абсолютно разных плоскостях, наиболее сильные княжества (Владимиро-Суздальское, Черниговское, Галицко-Волынское) вели самостоятельную внешнюю политику, и, по большому счету, в эту эпоху их практически ничего друг с другом не связывало. Ну а что касается истощения от усобиц, то это касалось только Южной Руси, где они практически не затихали, а вот в Залесских землях все было наоборот. После битвы на Липице в 1216 г. прошло 20 лет, выросло новое поколение, которое не знало, что такое княжеская междоусобица, а Суздальская земля наслаждалась миром. Походы на Волжскую Булгарию и мордву только увеличили мощь страны, и об истощении не могло быть речи — наоборот, строились новые города, развивалась торговля, и Северо-Восточная Русь находилась на подъеме.

Ну а дальше главное внимание автор уделяет фигуре Александра Невского — вот уж кому досталось от английского историка! Здесь его утверждения тоже достаточно голословны, хотя понять ученого можно — ведь именно Александр Ярославич являлся самым ярким символом той борьбы, которую Русь вела против Запада «Претензию Александра представить себя могучим защитником русских против немецкой и особенно папской агрессии с Запада нельзя рассматривать с той серьезностью, с какой это пытаются делать многие советские историки». Но это отношение к русскому князю по крайней мерю понятно — ведь когда читаешь «Кризис средневековой Руси. 1200—1304», то иногда возникает ощущение, что герой Невской битвы чем-то обидел английского историка, который эту самую обиду ему простить не может. Только обидел Ярославич не профессора Феннела конкретно, а весь Запад, который, пользуясь сложившейся ситуацией, пытался в XIII в. распространить влияние на Русские земли и поживиться за их счет. «Ваш папа — волк, а не пастырь» — эти слова принадлежат другому, не менее известному персонажу отечественной истории, но их явно мог бы произнести и князь Александр папским легатам. Сомнения терзают Джона Феннела и по поводу другого события — битвы на льду Чудского озера: «Но была ли эта победа столь великой? Явилась ли она поворотным моментом в русской истории? Или это просто митрополит Кирилл или кто-то другой, написавший «Житие», раздул значение победы Александра, чтобы скрасить в глазах своих современников последовавшее раболепствование Александра перед татарами». Все познается в сравнении — пусть Невский герой голову перед Ордой и склонил, зато натиск с Запада, который пришелся на один из самых страшных периодов отечественной истории, отразил. А сумев устоять в этот труднейший отрезок времени, в дальнейшем русские уже не дали западным агрессорам никаких шансов, а Раковорская битва знаменовала уже новый этап противостояния, который закончился уничтожением Ливонского ордена при Иване Грозном.

Но в то же время нельзя не отметить, что в книге Феннела есть много и положительных моментов, например, он очень четко указал на то, что Ипатьевская летопись сознательно искажает деятельность князей Северо-Восточной Руси по отражению монгольского нашествия. Поскольку отношения между Южной Русью и Русью Залесской по большей части были откровенно враждебными, то и летописец не мог питать к политическим врагам своего княжества добрых чувств, а потому выставлял их в негативном свете. То же самое касается и момента, когда наступила зависимость Руси от монголов: «Так называемое татарское иго началось не столько во время нашествия Батыя на Русь, сколько с того момента, как Александр предал своих братьев». По поводу предательства Невского замечу лишь, что именно его братья, Андрей и Ярослав, выступили зачинщиками смуты, когда Андрей вопреки всем обычаям в обход Дяди Святослава и старшего брата занял Владимирский стол и начал проводить по отношению к монголам провокационную политику, что в итоге и явилось началом великого кровопролития. Ну а в остальном сам тезис верен — после того, как нашествие закончилось, ни о каком подчинении Северо-Восточной Руси монголам и речи не шло, страна была разгромлена, но не покорена, и вопрос этот встал лишь через добрый десяток лет. В целом же, подводя итоги, можно сказать, что, невзирая на существенные недостатки, книга у англичанина получилась интересной и более-менее объективной, чего при всем желании не скажешь о многочисленных работах на эту тему некоторых наших соотечественников.

* * *

Монгольское нашествие — это, пожалуй, наряду с Великой Отечественной войной одна из самых страшных и кровавых страниц в нашей истории — именно в эти моменты речь шла о самом существовании народа, о том, быть или не быть стране И если в XX веке ценой неимоверных потерь вражеское вторжение удалось не только остановить, но и переломить ему хребет, то в XIII в. это сделать не удалось. Причин, почему так вышло, несколько, причем не о какой монгольской «гениальности» и их военном превосходстве над русскими речи нет — все было гораздо проще и страшнее. Эго очень точно подметил Н.М. Карамзин: «Сила Батыева несравненно превосходила нашу и была единственною причиною его успехов. Напрасно новые историки говорят о превосходстве Моголов в ратном деле: древние Россияне, в течение многих веков воюя или с иноплеменниками или с единоземцами, не уступали как в мужестве, так и в искусстве истреблять людей ни одному из тогдашних европейских народов». В многочисленных летописных свидетельствах очень четко прослеживается сравнение монголов с саранчой, которую на древнерусском называли «прузы» — «и тогда преидоша множество кровопивцев христианских, без числа, ако прузы» (Лаврентьевская летопись). Современников буквально шокировало то колоссальное количество степных войск, которое вторглось в их земли, подобного они раньше не видели никогда И опять-таки НМ Карамзин четко указал причину того, почему монголы подавляли противника числом: «Батый предводительствовал целым вооруженным народом». Полностью согласен здесь с историком, именно в этом и кроется главная причина монгольских успехов — плюс еще несколько важных факторов. Очень удачным можно считать выбор времени для вторжения на Северо-Восточную Русь — начало зимы, когда весь урожай лежит в закромах, а нашествие ждут летом, поскольку боевые действия со степняками традиционно приходились на это время года Громадному численному превосходству врага не только на Руси, но и в землях Волжской Булгарии правители ничего не смогли противопоставить — орда буквально сметала те воинские контингенты, которые вставали у нее на пути. Зато победа над половцами была достигнута монголами благодаря железной дисциплине, тактическому превосходству и единому руководству, которого у кипчаков не было. Совокупность всех этих факторов и предопределила победу монголов, хотя были и варианты, при которых вражеское вторжение могло потерпеть неудачу — не все было так безнадежно.

Итог был в какой-то мере закономерен — мощнейшая держава, которой в то время являлась Северо-Восточная Русь, чья культура вознеслась на невиданную высоту, а дружины могли «Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать», рухнула в течение каких-то трех месяцев под копыта коней диких монгольских орд. Не только для простых людей того времени, но и для элиты, как духовной, так и светской, подобное крушение основ, которые казались незыблемыми, требовало переосмысления и понимания — привычный мир рухнул, и рухнул навсегда. Это воспринималось как конец света, как гнев Божий на Русскую землю за многочисленные грехи как князей, так и всего народа. Жизнь русских людей четко разделилась на «ДО» и «ПОСЛЕ» нашествия, и надо заметить, что подобные катастрофы имели место не только в нашей истории — для сербов это стала битва на Косовом поле, и любое упоминание о Видовдане (дне святого Витта, в который произошло сражение) вызывает у них неподдельную скорбь. Для старой доброй Англии этим рубежом стал холм Сенлак, где в битве с нормандцами Вильгельма ублюдка полегла армия храброго короля Гарольда, а для нас, русских, — поросшие непроходимыми лесами и заваленные снегом пустынные берега небольшой речушки Сить, где в сече с ордой сошлись суздальские дружины князя Георгия. Битва на Ситцких болотах подвела черту под сопротивлением Владимиро-Суздальской Руси завоевателям, но с другой стороны, явилась причиной того, что Батый так и не рискнул идти на Новгород, поскольку монголы понесли в этом сражении колоссальные потери. В сражениях под Рязанью и Коломной при штурме укрепленных русских городов войско захватчиков таяло, как снежный ком на солнце, и в итоге Батый был вынужден убраться с Русской земли в половецкие степи и там начать подготовку к новому вторжению. Возвращение монголов было страшным — победив русских в тяжелейшей битве за Чернигов, хан открыл себе путь в Южную и Юго-Западную Русь. Древний Киев, брошенный на произвол судьбы князьями, был не в силах остановить волну нашествия и пал после продолжительной и неравной борьбы, открыв завоевателям путь на Запад.

Но вот на что хотелось бы обратить внимание — дело в том, что и в Сербии, и в Англии никому и в голову не придет упрекать князя Лазаря и короля Гарольда в трусости и глупости на основании лишь того, что они потерпели поражение в битвах. У нас все через другое место! С легкой руки Льва Николаевича Гумилева в чем только не обвиняли Великого князя Георгия и весь русский народ в совокупности, зато моральные и физические качества завоевателей превозносились до небес Мало того, наплевав на весь героизм предков, которые ценой собственных жизней остановили страшный вал нашествия, многие исследователи «старины глубокой», или, как их назвал академик В.В. Каргалов, «новооткрыватели», стали объявлять Батыев погром благом для русского народа, а некоторые договорились до того, что и нашествия-то самого не было! Это равносильно тому, что лет этак примерно через 500 какой-нибудь умник начнет отрицать героизм и воинское мастерство доблестных защитников Брестской крепости — а что такого, ведь крепость-то немцы все равно заняли! Или какой-либо эстетствующий интеллигент, поборник заморских ценностей, в очередном припадке самолюбования вдруг возьмет, да и заявит — а не было вообще никакой обороны Бреста, а все это грандиозная провокация неких тайных сил или вражеских спецслужб! И плевать такому поборнику исторической справедливости на сотни сожженных городов и деревень, на миллионы человеческих жизней, которые погубило вражеское вторжение, — он глаза соотечественникам раскрывает, подлинную историю Отечества восстанавливает. Вот то же происходит и сейчас, только применительно к другой теме — монгольскому нашествию, где все кому не лень стараются подзаработать на этой теме, и чем абсурдней выводы, тем на взгляд «новооткрывателей» лучше. Но истина всегда останется истиной, и как бы ни хотелось этим деятелям от науки ее исказить и переписать в угоду своим сиюминутным потребностям, это им не удастся. Слава Богу, есть и летописные свидетельства, и археологические данные, и народные предания, а у досужих творцов новой истории, кроме их буйной фантазии, ничего нет, да и вряд ли будет. Мы имеем право гордиться своими предками, их воинской доблестью и ратным умением, а вот очернять их деяния могут только те, кому наплевать на прошлое и настоящее своей страны. Ну а чтобы не быть голословным, приведу пару примеров из творчества тех, кто решил разоблачить лживые по их понятиям мифы и открыть народу глаза на его подлинную историю.

* * *

Главный лозунг, под которым идут в бой «новооткрыватели», звучит примерно так: «Мы развенчаем миф о трехсотлетием татаро-монгольском иге». Но и здесь у них все шиворот-навыворот — в сказку о трехсотлетием угнетении в наши дни уже не верят, поскольку триста лет Русь никто и никогда не угнетал. И если считать установлением политической зависимости от монголов 1243 год, когда князь Ярослав Всеволодович прибыл к Батыю и был назван «стареи всем князем в Русском языце» (Лаврентьевская летопись), а годом свержения 1480-й, то и тогда получается 237 лет, а не 300! Но тем не менее продолжают развенчивать. Опять же, возникает закономерный вопрос — а что вообще подразумевать под понятием «иго»? Если позорную политическую зависимость и разорительную выплату дани, то оно, вне всякого сомнения, было, а если оккупацию Руси, отстранение от власти правящей династии Рюриковичей, а также наличие гарнизонов интервентов в городах, то такого не было. Поэтому к термину «иго» надо относиться с осторожностью и не забывать, что придумано оно было на Западе польским хронистом Яном Длугошом в 1479 году, а до этого на Руси и слыхом не слыхивали ни о каком иге. То, что принято называть «игом», на самом деле было длительной и упорной борьбой за политическую независимость страны, за право не платить унизительную дань, борьбой, которую вела Русь против хищного и паразитирующего соседнего государства.

По монгольскому нашествию написано столько трудов «новооткрывателей», что прямо глаза разбегаются, и не знаешь, какие выбрать, а теории, которые развивают их авторы, мягко говоря, одна другой удивительней. Но во всех трудах «новооткрывателей» есть одно слабое место — выдвинув какую-либо идею, они любыми путями стараются ее доказать, т. е. изначально под ответ подгоняют решение. Например, желая доказать, что численность орды, которая вторглась в Северо-Восточную Русь было минимальной, от 20 000 до 30 000 воинов плюс по три лошадки на каждого, они неустанно подчеркивают, что если бы их было больше, то вся армия вторжения померла бы с голоду. Для начала о набившем оскомину утверждении о трех лошадках на одного монгола — дело в том, что это должно было быть в идеале, а жизнь, как известно, далеко не всегда этим идеалам соответствует. Для примера достаточно вспомнить июнь 1941 года, когда по штатному расписанию в советских дивизиях числилось до 10 858 бойцов, а в реальности личным составом они были укомплектованы лишь на 70—80%. Так это личным составом, а что уж говорить о вооружении? Некоторые танковые части в идеале были на бумаге укомплектованы полностью, только вот их личный состав ни одного танка так и не увидел до начала боевых действий. То же самое можно сказать и про монгольское воинство. К рязанским границам орда подошла после ожесточенных боев в Волжской Булгарии и с половцами, причем последние оказывали захватчикам отчаянное сопротивление. В кавалерийских сражениях, которые развернулись в степях, войска Батыя несли потери в конском составе, которые постепенно становились невосполнимыми. Многие половецкие ханы, не в силах сдержать натиск монголов, стали уводить своих людей за Днепр, угоняя и многотысячные табуны лошадей, чем создавали для завоевателей серьезную проблему. Поэтому, на мой взгляд, ни о каком идеальном соотношении один монгол — три коня перед вторжением в Северо-Восточную Русь и речи быть не может. Идем дальше.

Теперь о продовольственной проблеме, которая не дает покоя «новооткрывателям» — для этого они готовы высчитать даже длину саней из монгольского обоза, лишь бы доказать, что такого количества припасов с собой орда таскать не могла А мудрить вовсе незачем, достаточно просто посмотреть на дату, когда началось вторжение, и все встанет на свои места, декабрь 1237 года В это время года и крестьянские амбары, и боярские закрома, и княжеские житницы битком набиты зерном и урожаем, а поскольку монголы, как метлой, вычищают всю территорию, то, соответственно, и в припасах у них нужды возникнуть не может, эта проблема появится лишь весной 1238 года Правда, и количество едоков у Батыя к этому времени резко сократится. Но «новооткрывателям» есть смысл подойти к этому вопросу с другой стороны — а куда девалось то, что съели храбрые нукеры и их прожорливые лошадки? Пусть посчитают, сколько продуктов переварилось в их желудках и куда все это потом пропало. Я думаю, полученная цифра их ужаснет, и они с новыми силами будут утверждать, что если бы численность орды превышала 30 000 всадников и энное количество лошадок, то вся Северо-Восточная Русь просто захлебнулась бы в дерме.

Или такой момент — если летописные свидетельства не соответствуют их теориям, то «новооткрыватели» тут же объявляют их сфальсифицированными, при этом непременно поминая первых московских князей, Ивана Грозного и, конечно же, Петра I. Все они, изверги, виноваты, скрыли от народа его истинную историю и вычеркнули из нее имя благодетеля земли Русской хана Батыя. И встает перед глазами картина — потрудился император Петр Алексеевич за токарным станком, махнул водки, похрустел смачно огурцом соленым и грузно опустился на стулец, вытянув длинные ноги в изношенных ботфортах. Поковырялся в зубах пальцем, закурил, а затем, попыхивая трубкой, стал думать — а может, зуб кому дернуть или опять какую-либо пакость народу православному сотворить и что-то в России изменить? Долго думал государь, всю комнату задымил, и тут осенило его — так ведь летописи переписать надо! А то в них крамола страшная содержится о дружбе братской между народами русским и монгольским, о добрых делах Великого просветителя Русской земли хана Батыа, который, жизни своей не щадя, спасал непонятливый народ от происков с Запада. И помчались в скором времени гонцы во все стороны, неся подданным волю государя-императора, дабы страницы неугодные из рукописаний извлечь, а вставить новые, составленные в духе времени. Вот тут и забыл народ о добрых делах хана, а стал незаслуженно называть благодетеля убийцей и грабителем, очерняя тем самым его светлое имя. Только вот дело все в том, что незачем и некогда было Петру I подобной ерундой заниматься, к тому же, надо думать, он и так знал прекрасно, кто такой Батый и чем для Родины обернулось нашествие степного варвара.

Но есть еще один забавный момент в деятельности просветителей народа — если письменные источники они бодро объявляют сфальсифицированными, то об археологических раскопках такого не скажешь, а потому на эту тему у них наложено табу. Как будто нет такого явления в природе, и потому обходят его «новооткрыватели» дружным молчанием Ну а уж о таких вещах, как народные предания и легенды, а также розыски местных краеведов, «новооткрыватели» либо вообще не имеют понятия, либо считают ниже своего достоинства обращать на них внимание. А между тем именно благодаря им, краеведам, мы можем получить ценнейшую информацию о происходивших в те далекие и страшные дни событиях, информацию, которая дополнит и работы археологов, и письменные свидетельства. А теперь о некоторых авторах, которые несут в массы новый взгляд на историю.

Наиболее известным из этой славной когорты является автор хороших остросюжетных романов Александр Бушков, в котором неожиданно проснулся дар историка-просветителя, и после этого он понес свои, мягко говоря, своеобразные теории в массы. Навязчивые идеи этого писателя о том, что князь Ярослав Всеволодович и Батый — это одно и то же лицо, а монгольского нашествия не было и в помине, а была борьба за власть между русскими князьями, не подкрепляются ровным счетом ничем, кроме его довольно странных умозаключений. Все его теории я разбирать не собираюсь, по поводу его околоисторических «открытий» можно написать целую книгу, и насколько я знаю, над подобным проектом сейчас ведется работа. Я возьму просто один маленький эпизод из безбрежного моря фантазий этого писателя и на его примере покажу, как сей вдохновенный муж работает на ниве просвещения отечественной истории. Итак, А. Бушков утверждает, что «практически все русские старые миниатюры изображают «татар», которых по внешнему виду и вооружению прямо-таки нельзя отличить от русских дружинников...». Для начала отмечу, что многие миниатюры были созданы в XV—XVI веках, а потому Бушкову можно было бы и задаться вопросом — а где их автор мог увидеть живого монгола и иметь представление о том, как он выглядит? Понятно, что нигде, но пытливый ум просветителя этот вопрос не заметил или попросту проигнорировал. Теперь о более древних изображениях, примером которых могут служить миниатюры из Радзивилловской летописи, поскольку существует мнение, что иллюстрации XV века являются копией более ранних, созданных в XI—XIII веках. Так вот, если бы Александр Александрович имел историческое образование, о котором он столь пренебрежительно отзывается, то он бы знал одну очень простую вещь — подобные изображения рисовались строго по канону, причем по канону византийскому. Такие книги с миниатюрами создавались в монастырях, где отступление от этого канона явно не приветствовалось, а потому художник и рисовал, как положено, а не как ему хочется. Раз Батый царь, значит, ему и корону на голову, и никаких других толкований быть не может, а как в реальности выглядели завоеватели, то это дело десятое. У каждого народа в живописи свои традиции и каноны, а потому если на китайских изображениях хан выглядит как житель Поднебесной, то ничего в этом удивительного нет, и не надо ошарашивать мир новым «открытием». То же самое можно сказать и о европейских картинках, ярким примером которых являются те, которые изображают битву при Легнице. Там монголы показаны в европейской одежде и выглядят как европейцы, но это вовсе не значит, что кто-то из польских князей скрывался под именем Батыя или Байдара. Или что когда монголы пошли на Русь, то они переоделись и вооружились как русские, а когда вторглись в Европу, то переоделись и вооружились по-европейски. На одном изображении монголов вообще можно отличить от европейцев лишь потому, что у них на копьях висят головы казненных, а в остальном — вполне добропорядочные жители Старого Света. И лишь на рисунке, который изображает саму битву, художник попытался выделить несколько особенностей монголов — во-первых, они практически все вооружены луками, а во-вторых, в европейской армии изображены воины в тяжелом вооружении. А в остальном — жители Европы сводят между собой счеты. Поэтому еще раз отмечу — художники каждой страны, по которой прокатилось кровавое нашествие, рисовали завоевателей в соответствии со своими традициями и канонами, монгол, которого нарисовали в Иране, будет отличаться от монгола, нарисованного в Европе или на Руси. Потому и нет ничего удивительного, что и на русских миниатюрах монголы изображены схематично и ничем не отличаются от русских. Если бы неистовый проповедник отрицания монгольского нашествия не увлекался глобальными открытиями, а присмотрелся к мелочам, то он бы заметил, что на некоторых миниатюрах воины как с монгольской, так и с русской стороны вообще изображены в византийских доспехах (Житие Евфросинии Суздальской). Но это не значит, что византийцы вторгались в русские земли и один из их императоров скрывался под именем монгольского хана или что их отряды служили как в армии Батыя, так и русским князьям. Вот так Александр Александрович делает «открытия», пример пусть и маленький, но достаточно показательный.

Не удержусь, процитирую еще один перл из труда борца за историческую правду, где он рассуждает о том, почему большие города пали в считаные дни, а маленькие продержались довольно длительный срок. «Между тем не только маленький Козельск держался семь недель, но и столь же небольшой Торжок пал только на третью неделю... Ответ прост: Торжок и Козельск не пострадали в результате внутренних междоусобиц, сохранили и укрепления, и большое количество людей, годных для ратной службы. А вот стольные города ко времени «татарского вторжения» были как раз в самом плачевном состоянии...» (Россия, которой не было). А теперь вопрос к неистовому исследователю старины глубокой — кто и когда разорял Владимир-Суздальский до монгольского нашествия? Или Владимир-Волынский? Или Чернигов и Переславль-Южный, города-крепости, которые, как щитом, прикрывали Русь от половецких набегов? Ведь вплоть до 1239 года их ни разу не удалось захватить ни штурмом, ни осадой! Хотя, может, кто-то там жег и грабил Суздаль, Переславль-Залесский, Ростов? Нет, отмечались только рост и процветание этих городов, но никоим образом не их плачевное состояние. Даже Рязань, которую в 1208 г. сжег Всеволод Большое Гнездо, полностью оправилась от погрома и насчитывала более 8000 жителей. Правда, остается Киев, который громили и Андрей Боголюбский, и Рюрик Ростиславич с половцами, но о нем будет рассказано в отдельной главе, а потому повторяться не буду. И в итоге мы видим, что картина, которую нарисовал А. Бушков, вообще не соответствует действительности и никакого «плачевного состояния стольных городов» не наблюдается — вроде бы мелочь, но вся наша жизнь состоит из мелочей, и из них и складывается общее представление. Конечно, читать работы по археологии занятие не настолько увлекательное, как читать труды А. Бушкова, но вот ему-то их как раз и не мешало бы почитать повнимательней, да и с письменными источниками поучиться работать не грех — впрочем, не я один уже обратил на это внимание.

«До «вторжения татар» Ярослав Всеволодович пребывает в унижении и безвестности. Княжит в городке Переславле-Залесском, который тогда был глухой дырой и входил в состав Владимиро-Суздальского княжества, которым правил брат Ярослава Юрий. Как я ни копался в трудах историков и сборниках летописей, не мог найти сведений о каких бы то ни было свершениях Ярослава до 1238 г., кроме участия в нескольких междоусобицах. Совершенно бесцветная жизнь третьестепенного князька, осатаневшего от скуки в богом забытой провинции...» Вот такое заявление, но из него как раз и следует, что автор не только не «копался в трудах историков и сборниках летописей», но, по-моему, и в глаза их не видел и не знает, с какой стороны к ним подойти. Мой друг, который работает над биографией Ярослава Всеволодовича, высказался по этому поводу примерно так: «Я написал уже три четверти книги про князя Ярослава, и это все про тот период, когда он, по словам Бушкова, пребывает «в унижении и безвестности». Могу посоветовать Александру Александровичу копаться в источниках более добросовестно». Мне лично добавить к этому нечего, а тот, кому интересно, когда выйдет биография Ярослава Всеволодовича, сможет сравнить информацию, содержащуюся в ней, с изречениями правдоискателя Бушкова.

* * *

Очень оригинальную теорию Батыева нашествия выдвинул К.А. Пензев, которую и развил творчески в своих книгах «Русский царь Батый» и «Великая Татария» — вот о них и поговорим. Но поскольку самых разных мыслей там выше леса стоячего, ниже облака ходячего, и если их все разбирать, то придется еще одну книгу писать, то приведу самые значительные, те, на которых зиждется вся концепция автора Придется привести много цитат, но оно того стоит, чтение очень увлекательное и занятное. И так.««На Руси XIII века, так же как и в нынешней России, существовали две политические партии. Вовсе не коммунисты и либералы или, упаси Господь, октябристы и кадеты, а «западники» и все остальное население. «Западники» готовы лизать ботинки любому немцу или англичанину. Все остальные граждане ботинки лизать не хотят, а некоторые хотели бы вытряхнуть этого немца из ботинок, а сами ботинки забрать. Есть, есть такие люди. Что же получается? А получается то, что великий князь сильнейшего на Руси княжества переметнулся к папистам. Честные люди из «русской партии» через короткое время узнают о нехорошем поведении главнейшего начальства» (Великая Татария). Вот это мощь, вот это размах! Только вот хотелось бы задать автору вопрос — где и когда в Северо-Восточной Руси в XIII веке «остальные граждане» видели живого англичанина? А если видели, то как поняли, что это не немец и француз, а именно гость с туманного Альбиона? И кто их заставлял этому англичанину сначала ботинки лизать, а потом их же и отнимать, благо ботинки русскому мужику явно ни к чему, ему в лаптях привычнее по родным полям и лесам ходить. Далее, вопрос другой — а откуда писатель узнал про политические партии в Северо-Восточной Руси, он что, нашел программную речь князя Георгия (Юрия), которую тот произносил на съезде, а старательный писец записал все на бересте? Раз есть партия, значит, и съезды должны проводиться регулярно, на которых программа политическая обсуждаться должна, а раз партия «прозападная», то во время дискуссий на видном месте в палатах должен стоять бюст Папы Римского. Наверное, дотошный исследователь обнаружил все эти артефакты, а потому и вынес столь суровый приговор относительно правящей элиты суздальской земли.

Дальше — больше, из письма венгерского монаха Юлиана, ездившего на Восток, Константин Александрович делает новый потрясающий вывод. «Суть дела состоит в том, и это явно следует из слов Юлиана, что православный князь Юрий, мягко говоря, запродался папистам и всех сдал католическому агенту Юлиану, чтобы тот передал куда следует о татарских планах по ущемлению папистских поползновений». Те, кого «сдал» князь Георгий, это, конечно же, монголы, которые в это время вели боевые действия против половцев, а также Волжской Булгарии и явно не скрывали своих намерений идти на Запад. С другой стороны, а почему бы и не предупредить венгерского короля о том, что относительно него у завоевателей есть какие-либо планы, ведь чем больше будет врагов у Батыя, тем Руси будет лучше! «Итак, из слов Юлиана однозначно следует, что князь Юрий — предатель православия и предатель Руси, состоит в той же прозападной партии князей, что и Даниил Галицкий, Михаил Черниговский и примкнувший к ним хан Котян. Вся эта братия непосредственно замыкалась на венгерского короля Белу IV, а уже далее на Папу Римского». Особое удивление вызывает присутствие в этой троице хана Котяна — если человек, спасаясь от монголов, отступил за Днепр, а затем увел своих людей в Венгрию, где договорился с королем о предоставлении им убежища, то это еще не повод делать его членом партии и вручать партийный билет. И вообще, читая эти откровения, меня не покидала мысль, что на следующей странице я узнаю о том, как князя Георгия привезли из Германии в опломбированном возке на территорию Северо-Восточной Руси. А во Владимире-Суздальском, при огромном стечении народа на Соборной площади, он сразу же взобрался на телегу и, зажав в руке княжескую шапку, объявил ошалевшим горожанам, что жили они раньше неправильно и теперь пойдут другим путем Смех смехом, но Константин Александрович действительно искренне верит в то, что пишет...

«Татарам не удалось Венгрию захватить врасплох, поскольку князь Юрий все татарские планы раскрыл и оповестил о них кого следует. Разъяренный царь Батый узнал об аресте своих послов, понял, что планы получили известность, и решил покарать доносчика». Отметим для себя — хан «решил покарать доносчика». Идем дальше. «Что делать? Есть два выхода. Первый выход состоит в том, чтобы тихим образом великою князя Юрия устранить из политической жизни, а на его место поставить патриотически настроенного человека. Это наиболее предпочтительный метод. Минимум насилия, минимум средств, минимум смуты. Но есть одно «но»... Юрий не дурак и искушен во всяческих интригах и междоусобной борьбе. Вокруг него все время находятся верные люди, вооруженные силы также в его руках, посему подсыпать отраву или поднять небольшой мятеж не удастся. Второй выход, при невозможности пойти по первому пути, состоит в том, чтобы использовать внешнюю силу, которой будет содействовать изнутри «русская партия». Кто больше всех обеспокоен политическим курсом Юрия? Гадать не надо. Больше всех обеспокоена разворотом Руси в сторону Запада Русская Православная церковь. Средства у церкви есть. Имеются и кое-какие другие возможности... Итак, «русская партия» обращается к Великому хану всея Монголии с деловым предложением прислать кавалерийский корпус злых монголов в обмен на всякого рода блага. Хан высылает подкрепление Батыю». А вот здесь неувязка — так это Батый сам решил покарать князя, который на него «настучал» венграм, или же его все-таки призвали? Во втором случае картина вырисовывается очень нехорошая и напоминает действия «пятой колонны» в стране во время войны. А призвание на территорию своего государства иностранных интервентов, которые вооруженным путем будут свергать законную власть, называется измена Родине, и в Уголовном Кодексе за это есть соответствующая статья. Так что под пером К. Пензева «патриотическая партия» выглядит очень нехорошо, и, кроме чувства омерзения, ее представители ничего иного вызвать не могут. Но писателя не смущает то, что своими откровениями он просто очерняет людей, которых приписал к «партии патриотов», в погоне за сенсацией он идет еще дальше и делает новое потрясающее «открытие».

«Батый собирал рекрутов для похода на Запад. Рязанский князь отказался участвовать в этом богоугодном предприятии, поскольку, и это очевидно, состоял в «западной партии». Почему князья не мобилизовали ополченцев? По одной немудреной причине. Простой народ прекрасно понимал, в чем суть дела, и «западную партию» поддерживать не хотел, и толку от такого войска, которое побежало бы. при первом боевом татарском вопле, совершенно не было». Вот это да, вот это завернул! Даже до затерянной за лесами Рязани дотянулись цепкие руки агентов Ватикана и завербовали князя Юрия Ингваревича и всю его родню! Только вот неувязочка опять выходит, в письменных источниках пишут, что князь Юрий и храмы строил не католические, и святыни православные в княжество при нем привозили из-за моря, да и сын его был женат на родственнице Никейского императора, который был ярым врагом католиков Ну а что касается того, что князья не мобилизовали ополчение, то хотелось бы узнать — а откуда автор это вообще взял? Он что, нашел в рязанской земле остатки призывного пункта XIII века, где на бересте было нацарапано, что не хочет народ в ополчение идти, от службы уклоняется и по лесам прячется? Я так не думаю, скорее всего, это сам писатель и выдумал для подтверждения своих теорий. Ну а что касается простого народа, который очень хорошо разбирался в партийной борьбе того времени, то здесь заслуга патриотической партии очевидна — отличную работу провели, товарищи! Десятки переписчиков-монахов, склонившись над листами пергамента, при свете лучин выводили берущие за душу простого человека слова, где в доступной форме говорилось о деградации верховной власти в стране. А затем шустрые мальчишки — забытые юные герои того тревожного времени — бегали и расклеивали их на домах, заборах и вообще где придется. Пошел мужик в лес дров нарубить — бац, а на дереве листовка: «Смерть папистским наймитам!» Другой в конюшню сунулся, коня запрячь хотел, а там на воротах пергамент висит, и боярин с ликом суровым, перстом с него грозит. «Ты записался в партию патриотов?» И так по всему городу Рязани, селам и погостам... И прямо умиляет то, как писатель называет монголов — «батыевцами»! Параллели с легендарной Первой конной и буденовцами налицо, но тогда автору надо сделать еще один шаг вперед и написать, что «батыевцы» носили остроконечный головной убор, который в честь любимого командующего называли «батыевкой»...

Но не остановить Константина Александровича, гремит его голос, как набат над всей Россией-матушкой: «Причина разгрома 14 городов из 300 имеющихся во Владимиро-Суздальском княжестве проста. Они сохранили верность Юрию Всеволодовичу». Здесь можно сказать так — если писатель назовет хотя бы 50 городов, которые входили в состав Владимиро-Суздальской земли, то перед ним можно будет снять шапку, поэтому без комментариев.

Ну а уж без князя Ярослава Всеволодовича никуда, правда, в отличие от А. Бушкова здесь его Батыем никто не делает, и на том спасибо. Но деятельность князя по-прежнему очень подозрительна. «Лично я более чем уверен, что, кроме опытных русских бояр, в татарском войске присутствовало достаточно сильное пешее подразделение русских войск, заблаговременно переданное Ярославом Батыю». Это как прикажете понимать — набрал князь Ярослав в Переславле-Залесском воинство, лесными тропами отправил его к Батыю, а эти воины потом вернулись под командованием хана и сожгли этот самый Переславль дотла? Рашид ад Дин сообщает, что этот город сражался пять дней, и вот тут возникает закономерный вопрос — получается, что бойцы Ярослава бились со своими друзьями и родственниками, с теми, кто остался дома, всех их убили, а город сожгли? Нет ответа на этот вопрос...

Битва при Лигница. Европейцы от монголов отличаются только наличием в их рядах закованных в доспехи рыцарей и отсутствием оружия дальнего боя. Так художник представлял это сражение

Зато возникает вопрос другой, и касается он опять-таки князя Ярослава Всеволодовича, который под пером фантазера превращается в руководителя партии, призвавшей на Русь орду, и в итоге, если следовать трактовке Константина Александровича, выглядит законченным негодяем и подлецом. Потому что если это действительно так, как вещает поборник исторической справедливости, то получается, что Ярослав является убийцей своего брата, его жены, снох и внуков, а также на его совести смерть четырех племянников. Не много ли для одного человека, или он все эти злодеяния со своим сыном Александром Невским разделил, и тот, как овец, резал своих двоюродных братьев? И не много ли взял на себя К.А. Пензев, обвиняя людей, которые возрождали страну из руин и отражали страшную агрессию с Запада, в преступлениях против своих ближайших родственников?

Ну а потом Константин Александрович всей мощью своих знаний и теорий обрушивается на роман-эссе ВА Чивилихина «Память», в котором собраны очень интересные наблюдения и факты из истории монгольского нашествия, но которые явно не вписываются в концепцию писателя-интернационалиста. «Примером подобной, очень оригинальной разновидности фантомных ощущений является роман-эссе Чивилихина «Память». Т. е. при полном отсутствии какого-либо халха-монгольского завоевания уважаемому автору кажется, что оно все-таки было, и было ужасным. Роман-эссе произвел, да и до сих пор производит на некоторых граждан совершенно неизгладимое впечатление, да такое, что они посчитали ею научным трудом и практически историческим первоисточником». Не спорю, труд Чивилихина действительно оставляет очень сильное впечатление, не чета некоторым произведениям, хотя есть в нем некоторые нестыковки и откровенные натяжки. Но главная его ценность заключается в том, что автор лично прошел по многим местам, связанным с нашествием, общался с археологами и краеведами, а потом все это изложил на страницах своей книги. На мой взгляд, чтобы лучше понять то, о чем пишешь, просто необходимо побывать в тех местах, где происходили описываемые события, посмотреть на то, что осталось от той героической и страшной эпохи, поговорить с людьми, которые расскажут тебе местные легенды и предания Невозможно быть во Владимире и не зайти в Успенский собор, где 7 февраля 1238 года в огне и дыму погибла семья великого князя Георгия — жена, снохи, внуки. Все они там и похоронены, как и епископ Владимирский Митрофан, который до последнего оставался со своей паствой, ободряя и утешая ее, хотя, по версии Константина Александровича, должен был в это время распивать с Батыем меды, поскольку был представителем той самой церкви, которая позвала этого варвара на Русь. Владимир Алексеевич Чивилихин проделал колоссальный объем работы, посетив Козельск и досконально исследовав то, что осталось от некогда грозной крепости, пройдя Селигерским путем, которым шла орда, а также собрав массу интересной и полезной информации о некоторых других аспектах вторжения. Ну а что касается того, что некоторые посчитали его первоисточником, как об этом говорит К.А. Пензев, то это в большей степени относится к «новооткрывателям», которые ссылаются на Л.А. Гумилева как на исторический источник, не задаваясь вопросом — а откуда он сам эту информацию взял? Только вот не приводит Лев Николаевич таких данных, а потому приходится думать, что взял он их из своей головы, а сама концепция «евразийства», которую он проповедовал, не имеет ничего общего с историей Руси. «О евразийстве говорят как о «третьем пути» между капитализмом и социализмом. Евразийцы считают колыбелью, из которой выросла Российская империя, а следовательно, и СССР, не Киевскую Русь, а империю Чингисхана. «Монголы формировали истерическую задачу Евразии, положив начало ее политическому единству и основам ее политического строя». Увлечение монголами незаметно перерастает в преклонение перед ними, и евразийцы начинают говорить о том, что с помощью монголов Россия сохранила православие, а монгольское шо сыграло положительную и решающую роль в развитии русской государственности. Завоевание Руси было якобы прогрессивным явлением, поскольку монголы дали Руси хорошее законодательство, внесли большой вклад в развитие русскою военного искусства. Как-то забывается грабительский характер походов монголов и, напротив, доказывается, что именно тюрки и монголы, а не западноевропейцы были искренними друзьями и союзниками русских, а сами русские оказываются близким монголам «туранским народом»...

...как-то не хочется считать Л.Н. Гумилева ни серьезным ученым, ни патриотом. Перед нами чистейшей воды фальсификация, написанная с позиций какого угодно народа, только не русского. Вряд ли можно назвать евразийство серьезной идеологической базой для восстановления России и воссоздания СССР. Нельзя восхищаться геноцидом собственною народа и искать в нем основу для его возрождения» (А. Королев).

И наконец, выходим на финишную прямую — автор нам откроет тайну, кто же такой Батый, поскольку в отличие от А. Бушкова у него хан и князь Ярослав абсолютно разные люди. «Кто такой Батый в русской истории? Батый — это наемный иностранный военный специалист высокого уровня, с большим опытом, призванный на Русь для организации регулярной русской армии. Ставка Батыя, согласно выделенному ему наследству, находилась по нижнему течению реки Волги. Контакт и контракт с Батыем осуществлялись через агентов Русской Православной церкви, которую Орда впоследствии всячески поддерживала» (Русский царь Батый). Для начала — русскую регулярную армию создал Петр I, а не какой-то варвар из далеких степей, и хоть это автор должен был бы знать. Наверное, пытливый искатель и этот самый контракт обнаружил, раз вещает об этом с такой уверенностью и даже знает, через каких агентов велись дела. «Поход Батыя на Русь — это, в первую очередь, мобилизация рекрутов для организации армии, затем организация налогообложения на содержание армии». О том, с каким удовольствием русские служили под ханскими знаменами и что при этом испытывали, написано в «Житии Александра Невского»: «Было в те времена насилие великое от иноверных, гнали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды». Про это также есть сведения и в летописях, но просто удивительно, что автор с ними не знаком, выставляя Александра Невского одним из инициаторов создания подобной «армии», он вступает в противоречие с письменными источниками. Мы видим, что князь прилагал все усилия, чтобы русские люди не сражались за чуждые им интересы вдали от Родины, за мусульманина хана Берке, против неизвестно во что и кого верующего хана Хулагу.

Просто удивляет, до чего же некоторые любят охаивать прошлое своей страны и преклоняться перед всем чужеземным, делать из злейших врагов едва ли не благодетелей и при этом говорить о восстановлении исторической справедливости. Унижать предков легко, они не ответят, но это может иметь очень печальные последствия для народа в целом. Потому что, сомневаясь в героизме тех, кто стеной встал на пути степной конницы в XIII веке, можно будет усомниться и в героизме тех, кто встал на пути врага в веке XX. Вдруг какой-нибудь умник возьмет, да и выведет, что Гитлер — это не палач и убийца, у которого руки в крови по локоть, а иностранный военный специалист, наемник высокого профессионального уровня, с огромным опытом, призванный в СССР патриотическими силами для реорганизации Красной Армии и свержения диктатуры Сталина. Вторжение 22 июня — это мобилизация новобранцев для этой самой армии и последующей войны с Британией, а грабежи населения являются налогообложением на содержание этой же армии. Вот так оно может получиться в будущем, если вовремя не остановиться. Я же большой разницы между Батыем и фюрером не вижу, оба заливали кровью страны, по которым проходили их орды, и хоть и действовали они в разных исторических условиях, но методы были одинаковые. Массовые казни жителей Владимира-Волынского, чьи пробитые большими железными гвоздями черепа археологи нашли около разрушенных монголами церквей, ясно показывают, что несло русским людям нашествие степных варваров. Героизм русских воинов, сражавшихся с врагом на заснеженных полях под Рязанью и Коломной, на берегах Сити и Калки, не уступал героизму тех, кто встретил вражеское нашествие в 1941-м, а доблесть защитников Торжка и Козельска, Чернигова и Киева не уступала доблести защитникам Бреста и Севастополя. «Мертвые сраму не имут!» — так говорил великий русский воин князь Святослав, и нет ничего зазорного в том, чтобы последовать его завету и перестать порочить память людей, павших в страшные годы монгольского нашествия.

* * *

Как это ни покажется парадоксальным после всего изложенного, но в главном Константин Александрович прав — для нас всегда самым главным врагом был, есть и останется Запад, поскольку за слащавой улыбочкой «наших европейских партнеров» скрывается звериный оскал тевтонов. Вот уж кому сильная Россия стоит поперек горла, и они спят и видят, как бы страну развалить, а все ее богатства «взять и поделить», как говаривал Шариков. В XIII веке им шпал уникальный шанс осуществить свои намерения, но благодаря двум русским князьям, Александру Невскому и Даниилу Галицкому, эта попытка закончилась полным крахом. Не случайно пик западной агрессии пришелся именно на это время — Русь только что пережила страшный удар монголов, ее лучшие полки были разгромлены на полях сражений, и поэтому создавалось впечатление, что «Натиск на Восток» остановить будет невозможно. Поэтому необычайную антирусскую активность на Западе в сороковые годы XIII века невозможно рассматривать без влияния монгольского фактора — слухи о небывалом тотальном разгроме русских княжеств сильно будоражили Запад, и потому Русь представлялась для немцев, шведов и венгров легкой добычей. Но не задалось — Александр Ярославич разбил врага на северо-западе, а князь Даниил на юго-западе Руси, и единственный шанс для агрессоров был упущен. Не сумев отразить страшный удар с Востока, Русь сумела отбить подлый удар, направленный в спину с Запада, и устоять в этой критической ситуации. Этим судьбоносным событиям и посвящена данная работа.

* * *

Я сознательно не стал разбирать тему, связанную с военным делом монголов, — фраза о том, что если бежит один человек, то казнят весь десяток, а бежит десяток, то казнят сотню, стала чем-то вроде заклинания, и практически каждый, кто разбирает нашествие, считает своим долгом ее привести. Повторяться просто не хочется, а чего-либо нового по этой теме уже не скажешь. На мой взгляд, организация армии завоевателей, их тактические приемы и стратегическая доктрина лучше всего освещены в книге Р. Храпчевского «Военная держава Чингисхана», и тем, кому интересно, есть смысл ее прочитать.

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика